Денис Васильевич Давыдов. Гусарская исповедь.
Дневник партизанских действий 1812 года
1 2 3
4 5
6 7
8 9
10 11
12 13
14
15
16
17 18
19 20
21 22
23 24
25 26
27 28
29 30
31 32
33 34
35 36
37 38
39 40
41 42
43 44
45 46
47 48
49 50
51 52
53 54
55 56
57 В ночь возвратились разъездные мои, посланные к селу Ляхову,
и уведомили меня, что как в нем, так и в Язвине находятся два сильных неприятельских
отряда, что мне подтвердил и приведенный ими пленный, уверяя, что в первом
селе стоит генерал Ожеро с двумя тысячами человек пехоты и частью кавалерии.
Мы решились атаковать Ляхово. Но так как все три партии не составляли более
тысячи двухсот человек разного сбора конницы, восьмидесяти егерей 20-го егерского
полка и четырех орудий, то я предложил пригласить на удар сей графа Орлова-Денисова,
которого партия состояла из шести полков казачьих и Нежинского драгунского
полка, весьма слабого, но еще годного для декорации какого-нибудь возвышения.
Немедленно я послал к графу письмо пригласительное: "По встрече и разлуке
нашей я приметил, граф, что вы считаете меня непримиримым врагом всякого начальства;
кто без властолюбия? И я, при малых дарованиях моих, более люблю быть первым,
нежели вторым, а еще менее четвертым. Но властолюбие мое простирается до черты
общей пользы. Вот пример вам: я открыл в селе Ляхове неприятеля, Сеславин,
Фигнер и я соединились. Мы готовы драться. Но дело не в драке, а в успехе.
Нас не более тысячи двухсот человек, а французов две тысячи и еще свежих.
Поспешите к нам в Белкино, возьмите нас под свое начальство - и ура! с богом!
"
Двадцать седьмого числа мы были на марше. Вечером я получил от графа ответ.
Он писал: "Уведомление о движении вашем в Белкино я получил. Вслед за
сим и я следую для нападения на неприятеля; но кажется мне, что атака наша
без присоединения ко мне командированных мною трех полков, которые прибыть
должны через два часа, будет не наверное; а потому не худо бы нам дождаться
и действовать всеми силами".
Двадцать восьмого, поутру, Фигнер, Сеславин и я приехали в одну деревушку,
занимаемую полком Чеченского, верстах в двух от Белкина. Вдали было видно
Ляхово, вокруг села биваки; несколько пеших и конных солдат показывались между
избами и шалашами, более ничего не можно было заметить. Спустя полчаса времени
мы увидели неприятельских фуражиров в числе сорока человек, ехавших без малейшей
осторожности в направлении к Таращину. Чеченский послал в тыл им лощиною сотню
казаков своих. Фуражиры приметили их, когда уже было поздно. Несколько спаслось
бегством, большая часть, вместе с офицером (адъютантом генерала Ожеро), сдалась
в плен. Они подтвердили нам известие о корпусе Бараге-Дильера и об отряде
генерала Ожеро, кои невзирая на следование отряда графа Ожаровского, прошедшего
27-го числа Балтутино на Рославльскую дорогу, остались неподвижными, хотя
Балтутино от Ляхова не более как в семнадцати, а от Язвина в девяти верстах.
Вскоре из Белкина подошла ко мне вся партия моя, и граф Орлов-Денисов явился
на лихом коне с вестовыми гвардейскими казаками. Он известил нас, что командированные
им три полка прибыли и что вся его партия подходит. Поговоря со мною, как
и с которой стороны будем атаковать, он повернулся к Фигнеру и Сеславину,
которых еще партии не прибыли на место, и сказал: "Я надеюсь, господа,
что вы нас поддержите". Я предупредил ответ их: "Я за них отвечаю,
граф; не русским - выдавать русских". Сеславин согласился от всего сердца,
но Фигнер с некоторою ужимкой, ибо один любил опасности, как свою стихию,
другой - не боялся их, но любил сквозь них видеть собственную пользу без раздела
ее с другими. Спустя час времени все партии наши соединились, кроме восьмидесяти
егерей Сеславина; а так как мне поручена была честь вести передовые войска,
то я, до прибытия егерей, велел выбрать в стрелки казаков, имевших ружья,
и пошел к Ляхову, следуемый всеми партиями.
Читать дальше >>
