Денис Васильевич Давыдов. Гусарская исповедь.
Дневник партизанских действий 1812 года
1 2 3
4 5
6 7
8 9
10 11
12 13
14
15
16
17 18
19 20
21 22
23 24
25 26
27 28
29 30
31 32
33 34
35 36
37 38
39 40
41 42
43 44
45 46
47 48
49 50
51 52
53 54
55 56
57 В самое то время французская армия пробудилась от продолжительного
своего усыпления в Москве и двинулась на Фоминское. Намерение Наполеона состояло
в том, чтобы, обойдя левый фланг нашей армии, находившейся при Тарутине, предупредить
ее в занятии Боровска и Малоярославца[33] и, достигнув прежде ее до Калуги,
открыть сообщение с Смоленском чрез Мещовск и Ельню. Вследствие чего, прибыв
в Фоминское 11-го числа, он повелел корпусу Жюно, занимавшему Можайск, отступить
в Вязьму, отряду генерала Эверса, в четырех тысячах состоявшему, - выступить
из Вязьмы чрез Знаменское и Юхнов, а маршалу Виктору с дивизиями Жирарда и
легкою кавалерийскою - идти усиленными маршами из Смоленска туда же. Стоит
взглянуть на карту, чтобы увидеть, в каком положении я вскоре должен был находиться.
Между тем генерал Дорохов, занимая отрядом своим Котово [34], что близ дороги,
идущей от Москвы к Боровску, намеревался атаковать вице-короля Италианского,
прибывшего 9-го числа в Фоминское, и требовал на то подкрепления, не зная,
что за сим корпусом следовала вся французская армия.
Князь Кутузов, получив известие чрез Дорохова о приближении сильной неприятельской
колонны, отправил из Тарутина к Фоминскому корпус Дохтурова с начальником
главного штаба 1-й армии Ермоловым. Перед выступлением своим Ермолов приказал
Фигнеру и Сеславину следовать по направлению к Фоминскому с тем, чтобы собрать
сведения о неприятеле. Фигнеру не удалось перейти Лужу, тщательно охраняемую
неприятельскими пикетами. Сеславин успел перейти речку и приблизиться к Боровской
дороге; здесь оставив назади свою партию, он пешком пробрался до Боровской
дороги сквозь лес, на котором еще было немного листьев. Достигнув дороги,
он увидал глубокие неприятельские колонны, следовавшие одна за другою к Боровскому;
он заметил самого Наполеона, окруженного своими маршалами и гвардией. Неутомимый
и бесстрашный Сеславин, выхватив из колонны старой гвардии унтер-офицера,
связал его, перекинул чрез седло и быстро направился к корпусу Дохтурова.
Между тем Дохтуров с Ермоловым, не подозревая выступления Наполеона из Москвы,
следовали на Аристово и Фоминское. Продолжительный осенний дождь совершенно
испортил дорогу; большое количество батарейной артиллерии, следовавшей с корпусом,
замедляло его движение. Ермолов предложил Дохтурову оставить здесь эту артиллерию,
не доходя верст пятнадцати до Аристова; отсюда, находясь в близком расстоянии
от Тарутина и Малоярославца, она могла быстро поспеть к пункту, где в ее действии
могла встретиться надобность, а между тем утомленные лошади успели бы отдохнуть.
Дохтуров не замедлил изъявить свое на то согласие, и корпус его к вечеру прибыл
в Аристово; сам Дохтуров расположился на ночлег в деревне, а Ермолов с прочими
генералами остался на биваках. Уже наступила полночь, и чрез несколько часов
весь отряд, исполняя предписание Кутузова, должен был выступить к Фоминскому.
Вдруг послышался конский топот и раздались слова Сеславина: "Где Алексей
Петрович?" Явившись к Ермолову, Сеславин, в сопровождении своего пленника,
рассказал все им виденное; пленный подтвердил, что Наполеон, выступив со всею
армиею из Москвы, должен находиться в довольно близком расстоянии от нашего
отряда. Это известие было столь важно, что Ермолов, приказав тотчас отряду
подыматься и становиться в ружье, лично отправился на квартиру Дохтурова.
Этот бесстрашный, но далеко не проницательный генерал, известясь обо всем
этом, пришел в крайнее замешательство. Он не решался продолжать движение к
Фоминскому из опасения наткнуться на всю неприятельскую армию и вместе с тем
боялся отступлением из Аристова навлечь на себя гнев Кутузова за неисполнение
его предписания.
Читать дальше >>
